Великая Отечественная война могла закончиться на год раньше

25 января, 2021

78 лет назад, в январе 1943 г., в Сталинграде был пленён фельдмаршал Паулюс.Принято говорить, что история не знает сослагательного наклонения. Тем не менее часто бывает, что спустя десятилетия открываются архивы, а историки получают возможность оценивать прошлое вне устоявшихся догм.

Несмотря на то что о Великой Отечественной войне известно, кажется, уже всё, на самом деле белых пятен остаётся ещё немало. Почему Красная армия, численно превосходящая вермахт, потерпела катастрофу в первые месяцы войны? Почему Гитлер ещё в 1943 году признался, что проиграл войну? И самое главное – могла ли Великая Отечественная закончиться раньше? По мнению некоторых историков, могла. И если бы всё было сделано верно, днём Победы было бы не 9 мая, а, скажем, 14 февраля 1944 года.

Расхожая максима о том, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне, появилась не просто так. В январе 1941 года в Москве высшее командование РККА провело штабную игру. На картах всё выходило здорово: Красная армия ответным ударом отгоняет агрессоров и громит армии врагов «малой кровью на чужой территории». Да и как могло быть иначе? Расчёт основывался исключительно на арифметических данных: количестве дивизий, танков, самолётов, орудий и т.д., но такой подход был в корне неверным. Так, советские военачальники не учитывали качественные показатели войск, продолжая бить врага по старым уставам, которые затем претерпели принципиальные изменения – та же война с Финляндией показала, что воевать по старинке уже нельзя. Кроме того, Жуков, ставший после игр начальником Генштаба, не вспомнил о многочисленных поломках техники в Бессарабии и Буковине, поэтому танковые части на бумаге стремительно брали Варшаву, Прагу и Берлин. Итогом ошибок стала летняя кампания 1941 года. Войну армия встретила так же, как проводила игры, – шапкозакидательски.

Учёба кровью

Учиться воевать по-новому пришлось прямо на передовой, на собственных ошибках. К сожалению, победа под Москвой вселила не оптимизм, а эйфорию. 5 января 1942 года Сталин, вновь поверивший в свою стратегическую гениальность, собрал Ставку и поставил задачу командованию РККА – подготовиться к проведению мощнейших наступлений от Чёрного моря до Ладожского озера. На возражения Жукова и председателя Госплана Вознесенского о необходимости концентрации сил он не прореагировал. Результат: на северо-востоке, не сумев взаимодействовать с 54-й армией, в окружение попала 2-я ударная. А в Крыму Манштейн вдвое меньшими силами запер советский фронт на полуострове – только в плену оказались 170 тыс. человек, а командование бежало на подводных лодках, бросив войска. Коман­довавший войсками Юго-Западного фронта маршал Тимошенко пытался из-под Харькова пробиться к Киеву и Азовскому морю, но, попав в угрожающее положение, побоялся не то что отвести войска, а даже доложить об этом – в итоге потери составили четверть миллиона человек, а уцелевшие без боёв отступали до Ростова и Владикавказа. Кроме того, Сталин, боявшийся повторного наступления на Моск­ву, не поверил даже случайно полученным документам плана «Блау» – наступления на юг. Гитлеру об инциденте доложили, но, не видя реакции Красной армии, он оставил всё как есть. В результате вермахт по степям, не встречая сопротивления, двинулся на Ростов.

В итоге летом 1942 года главной точкой напряжения сил стал Сталинград. К этому времени у части командования появились опыт и желание проводить манёвренные операции, а не просто идти в атаку, вдохновляясь суворовским тезисом «пуля – дура, штык – молодец». Фронтовик, писатель Василий Быков отмечал: «Война учила. Постепенно военные действия, особенно на низшем уровне, стали обретать реальные результаты».

19 ноября в 6 утра Донской и Сталинградский фронты начали операцию «Уран», которую не только командование в Берлине не ожидало, но и сам Паулюс не верил в возможность окружения его 6-й армии, зная, что РККА может воевать только прямолинейно. Тем не менее уже 23 ноября вой­ска Донского и Юго-Западного фронтов соединились под Калачом, окружив 22 дивизии. Следом генерал Гот, потеряв 230 танков, не смог прорваться в Сталинград и повернул обратно – деблокирование не состоялось. 24 декабря 24-й танковый корпус генерал-майора Баданова разгромил в станице Тацинской немецкий аэродром, уничтожив воздушный мост с 6-й армией. Гитлер, назвав окружённых немцев защитниками Сталинграда от большевизма, призвал их к сопротивлению до последнего патрона, но фельдмаршал Паулюс выбрал для себя плен.

Кстати, о нецелесообразности проведения операции «Кольцо» по уничтожению окружённых войск высказался тогда самый компетентный человек – командующий 62-й армией генерал Чуйков. Мол, из Сталинграда немцы уйдут вряд ли – в степи они обречены. А оставаясь в городе, они имеют организованную оборону, пусть и с катастрофическим недостатком боеприпасов. Потому стоит ли рисковать жизнями бойцов? Может, пусть лучше немного подождать, пока немцы сами не вымрут от голода и холода? Однако Сталину нужна была яркая победа – требовалось показать всему миру, что Красная армия обрела мощь. Что ж, пропаганда в очередной раз победила тактику и целесообразность.

Сталинград как уловка

Сталинградская наступательная операция носила название «Уран». Для её развития был разработан план «Сатурн» – наступление на среднем Дону. Сейчас о нём почти не вспоминают, чаще называя операцией «Малый Сатурн». Почему же вдруг она «помельчала»? Да потому, что если бы всё получилось, то и война могла бы закончиться на год раньше.

Много десятилетий оставался без чёткого ответа вопрос: почему Гитлер так хотел захватить Сталинград? Фактически к концу 1942 года превратившийся в руины город уже не имел никакого стратегического значения. Говорилось, что для фюрера, дескать, имел значение сам факт покорения города, носящего имя его главного врага. Да, ход мыслей у Гитлера, конечно, имел особенности, но неужели только ради какого-то символа бесноватый вождь рейха пускал в распыл солдат и технику, которые были ему так нужны? Потому сегодня некоторые историки так объясняют причину гитлеровского приказа стоять в Сталинграде до конца. Не разрушенный город ему был нужен, а время! Начав войну, Германия опиралась на проверенный блицкриг. Однако он не состоялся, и тогда Гитлер выбрал дорогу на юг, к грозненской и бакинской нефти. Сохранились его слова: «Если я не получу кавказскую нефть, я буду вынужден покончить с этой вой­ной». Но и этот план рухнул. В результате возникла угроза, что кавказские армии Клейста будут блокированы и уничтожены. Их надо было срочно отводить. И потому Паулюсу и дан был приказ держаться за Сталинград зубами, позволяя Клейсту увести свои дивизии.

Предполагалось, что операция «Сатурн» сможет завязать горловину «мешка» с бегущими с Кавказа войсками Клейста. Однако Южному фронту для этого просто не хватило сил, которые до того нерационально потеряли в двух необязательных операциях «Марс» и «Кольцо». Вот и переформатировали «Сатурн» в «малый». Командующий Южным фронтом Ерёменко из-за недостатка танков не смог по линии Батайск – Таганрог блокировать 24 кавказские дивизии Клейста – потеряв лишь 11 400 человек прикрытия, тот вывел войска из «мешка». Отступив, Клейст закрыл фронт от Батайска до Таганрога, став генерал-фельдмаршалом.

А что, если бы всё вышло иначе? Получив подкрепление, коман­дующий Южным фронтом Ерёменко изолировал бы немцев, создав фронт Батайск – Таганрог. В этом случае отрезанные им войска остались бы на равнинной и безлесной местности, мало пригодной для обороны. К тому же без боеприпасов, продовольствия, горючего, ещё и посреди лютой зимы. Немногочисленные румынские части бежали бы до Днепра, Крым остался бы в тылу. В этом случае немцам пришлось бы бежать и с ржевского выступа. Блокада Ленинграда была бы снята, и вермахт отвёл бы войска в Литву не в 1944, а в 1943 году.

Для «досрочной» победы имелись и другие объективные факторы. К этому времени эвакуированная промышленность заработала на полную мощность, а ленд-лиз не только пополнял армию вооружением, боеприпасами, продовольствием, но и закрывал наши «дыры» от паровозов и автомашин до пенициллина. Менялся высший командный состав – все четыре маршала и главный комиссар остались не у «войск». Ковровые бомбёжки Германии союзниками снижали её потенциал, а успехи Красной армии вынудили бы их в 1943 году открыть второй фронт не в Италии, а во Франции. Увы, всего этого не произошло.


Комментрование закрыто.